Свет мой зеркальце, скажи… (СИ) - Риз Екатерина (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Почему в этом номере одна кровать?
— Потому что, — получила я ответ. Исчерпывающий.
— Рома!..
— Я плохо тебя слышу, я в душе.
— Совести у тебя нет!
— Липа, ты моя жена!
— Знаешь, я начинаю в это верить! Иначе непонятно, за что мне всё это!
Я швырнула его футболку на кровать, решив не обращать внимания на Ромины вещи и него самого, открыла свой чемодан и достала аккуратно сложенные платья и сарафаны. Жёлтый разложила на постели, решив его надеть. В соломенной шляпе с широкими полями, которую я успела купить в аэропорту, как раз была протянута жёлтая атласная лента. И босоножки отлично подходили, и, вообще, не смотря на свинское поведение Романа Евгеньевича, я чувствовала не проходящее и неиссякаемое воодушевление. Я в Сочи!
Кажется, и Рома испытывал схожие чувства, потому что выглядел расслабленным, а по сторонам смотрел благосклонно. И даже официанткам в ресторане улыбался. Надо сказать, что его улыбка была несколько игривой. Если бы я на самом деле была его женой, то пнула бы под столом от души, чтобы не увлекался. Для военного человека, сурового и закалённого, он слишком часто и зазывно улыбается женщинам.
— Кто такой Ян Ефимович? — спросила я за обедом.
— Коллега. Так сказать. У него охранная фирма в Сочи, мы познакомились пару лет назад на соревнованиях.
— Ты участвуешь в соревнованиях? В каких?
— Не я, Липа, а мои ребята. Надо поддерживать соревновательный дух в них. Для этого существуют всяческие соревнования, даже федерального масштаба. Вот на одних мы с Яном и познакомились. Сначала конкурировали, а потом поняли, что лучше иметь друг друга в союзниках.
— Твои ребята выиграли?
Рома усмехнулся.
— Один год проиграли, другой выиграли. Всё закономерно.
— И что ты ему рассказал? О нашей ситуации?
— То, что ему необходимо было знать. Чтобы начать поиски, пока меня здесь нет.
— Но ты уверен, что Лада здесь?
— Хахаль её здесь, это точно. Значит, и она где-то поблизости. Если он её не кинул, конечно.
Я отпила вина, раздумывала. Потом проговорила с укоризной:
— Ты всегда думаешь о плохом.
— О каком плохом, Липа? Это жизнь. Посмотри на нас с тобой. Мы что, от хорошей жизни тут сидим и обсуждаем твою мерзавку-сестру?
Я изобразила улыбку.
— Ты прав, Рома. Мы сидим в ресторане шикарного отеля в Сочи явно не от хорошей жизни.
Он засмеялся.
— Ты поняла, о чём я. Между прочим, если я и должен сидеть здесь, то с женой, в медовый месяц. А я сижу здесь с тобой. Не в том смысле, что я этому обстоятельству не рад, Боже упаси.
Просто хотелось бы ласки и любви, а ты на меня шипишь без конца.
— Вот найдёшь свою жену, и проси её о ласке и любви. Я при чём?
— Ты не при чём. Твоё имя только в моём паспорте написано.
— Это недоразумение, и мы с тобой этот вопрос уже прояснили. И не раз.
— Формальности, формальности. Ты бюрократ.
— В первую очередь я свободная женщина. Незамужняя.
— Прозвучало, как угроза. Пойдём по магазинам? — Он смотрел на меня, щурясь, как кот, и улыбался. Откровенно соблазнял, а я, разомлевшая от яркого солнца и отпускного настроения, которое накрыло меня с головой, не смогла отказаться. А этот иезуит ещё и уточнил: — Я при примерке купальников присутствовать могу?
— Можешь постоять у кассы, — разрешила я.
Роман Евгеньевич откровенно вздохнул, притворяясь не на шутку расстроенным.
— Как всегда. Никакой справедливости.
Не знаю, чего я ждала, например, что мы найдём Ладу (если она всё же в Сочи, как утверждал Рома) в этот же день, приедем и встретимся, на том же пляже? И поэтому я постоянно оглядывалась и крутила головой по сторонам. Высматривала сестру, ждала, что вот-вот её увижу, а Рома меня бесконечно одёргивал.
— Липа, это глупо.
— А ты чувствуешь, она здесь?
Рома кинул на меня растерянный взгляд.
— Что значит «чувствую»?
— Ты же её муж. Ты её любишь. Как сам говоришь…
— Она мерзавка и шлюха, я таких не люблю.
— Правда? — поразилась я. — И твоя любовь просто взяла и прошла? Как только ты решил, что она мерзавка?
Мы остановились в ожидании лифта на первом этаже огромного торгового центра, и вышло так, что Рома, после моих вопросов, уставился мне в лицо, с каким-то непонятным выражением, будто я говорила абсолютные глупости, а он, как человек взрослый и здравомыслящий, никак не мог понять, чего я от него хочу добиться. Даже руками развёл.
— Причём здесь любовь?
— Но ты ведь на ней женился, — старалась добиться я от него ответа. Он молчал, и тут уже я руками развела. — Я тебя не понимаю. Я, вообще, не понимаю мужчин.
Двери лифта перед нами открылись, мы вошли внутрь, и я на несколько секунд, но удостоилась довольно властного прикосновения. Ладони Ромы легли на мою талию, чуть сжали, и вот за нами уже двери закрылись, и я поторопилась отступить на шаг. Роман Евгеньевич спорить не стал, и даже сделал вид, что ничего не понял и не заметил. Очередное маленькое недоразумение.
Правда, после недолгого молчания, Рома сказал, явно выражая своё недоумение:
— Как вы можете быть такими одинаковыми и такими разными одновременно? Липа… то есть, Лада, совсем не романтик. И мне, признаться, это нравилось в ней.
Я шумно выдохнула, изображая облегчение.
— Вот и хорошо. Значит, мы с тобой абсолютно разные. И друг друга не поймём никогда.
Он улыбнулся.
— Я люблю всё новое, Липа. Меня это заводит.
Лифт остановился, двери открылись, и я поторопилась выйти из кабины.
Покупки заняли около часа. Я купила пару купальников, несколько парео, ещё шляпу и кое-что по мелочи. Роман Евгеньевич намекал, что готов к более серьёзным тратам, но я, будучи девушкой воспитанной и скромной, твёрдо заявила, что больше ни в чём не нуждаюсь. Но, произнося эти слова, старательно отводила глаза от витрины, в которой красовалось платье, невероятного бирюзового цвета, со свободного покроя рукавами и ручной вышивкой по лифу и подолу. И Роман Евгеньевич, по всей видимости, мой интерес заметил, потому что улыбался и хитро щурился. Но, когда я отказалась от дальнейших покупок, спорить не стал. Забрал у меня пакеты с обновками, и мы направились к выходу из торгового центра.
Про платье я перестала думать только на пляже. Оказалась у моря, и в первый момент просто замерла, наслаждаясь видом и ощущением мягкой волны, накатывающей на мои ноги. Вокруг люди, но как это бывает на пляже, внимания никто ни на кого не обращал, все были заняты исключительно собой, и поэтому я не одну минуту простояла, чувствуя блаженство, раскинув руки и подставив лицо солнцу. От удовольствия хотелось петь.
— А ты ехать не хотела, — проговорил мне на ухо Роман Евгеньевич, посмеиваясь. Я глаза открыла, обернулась на него через плечо, но он уже отстранился, прошёл мимо меня в воду, и тут же нырнул в глубину. Я наблюдала за ним, нервно подтянула узел парео на груди, затем по сторонам огляделась. Кругом люди на солнце жарятся, а у меня мурашки по всему телу.
Когда Рома вернулся, я уже сама успела поплавать, и теперь сидела на удобном шезлонге и была увлечена тем, что втирала в ноги крем для загара. У меня было несколько тюбиков разной степени защиты, это была целая наука. Мужчинам не понять, насколько трудно добиться ровного, идеального загара, сколько на это требуется времени и трудов. И я была очень увлечена, даже не притворялась, почти, и на Романа Евгеньевича, выходящего из воды, не смотрела. И без того знала, что с его фактурой и ростом, посмотреть было на что. Я же видела его без рубашки, зрелище впечатляющее. И дело не в его спортивной подготовке, просто некоторых природа награждает от всей души. Там на самом деле косая сажень в плечах, а эти руки, при необходимости, согнут шпалу. Я была в этом уверена. И Рома прав: ранее меня судьба с подобными экземплярами не сводила, всё было куда скромнее и интеллигентнее. И надо сказать, что спокойнее. По крайней мере, я себя стеснительной никогда не считала, а тут глаза отвожу и мурашками покрываюсь. Не к добру это. К тому же, в нашей с ним неоднозначной ситуации.
